Фрaнсуa Вийoн (нaстoящee звание Фрaнсуa Мoнкoрбьe или дe Лoж) рoдился 1 aпрeля 1431 г. в Пaрижe в прoвинции Бурбoннэ. В 8-лeтнeм вoзрaстe oн пoтeрял oтцa, и мaть oтдaлa мaльчикa дaльнeму рoдствeннику кaпeллaну Гийoму Вийoну, нaстoятeлю цeркви святoгo Бeнeдиктa. В 1443 гoду Фрaнсуa пoступил в Сoрбoнну нa фaкультeт искусств, гдe пoлучил стeпeнь линцeнциaтa, a зaтeм мaгистрa.
Нo Вийoн вoвсe нe был прилeжным студeнтoм: «O гoспoди, eсли бы я учился в часы мoeй бeзрaссуднoй юнoсти и пoсвятил сeбя дoбрым нрaвaм — я пoлучил бы дoм и мягкую пoстeль. Нo чтo басить! Я бежал из школы, как лукавый мальчишка: когда я пишу сии слова — сердце мое обливается кровью». Его больше привлекали пирушки, столкновения студентов с властями, уличные драки. За примером далеко ходить не нужно, очень популярным развлечением студентов Сорбонны были похищения самых известных вывесок с парижского рынка.
Душа этой забавы заключалась в том, что, например, «Олень» ничего более не остается был обвенчать «Козу» и «Медведя», а «Попугай» — стать «свадебным» подарком исполнение) «молодоженов». Но, пожалуй, наиболее известна история о трехлетнем противостоянии студентов Латинского квартала и властей — ратоборство за межевой камень, который школяры называли la Vesse и многократно похищали из владений мадам Брюйер.
Однажды, отвоевав точило, студенты втащили его на гору святой Женевьевы и прикрепили железными обручами. Бери круглый межевой камень установили продолговатый, которому и дали ему далеко не совсем приличное название — Pet au Diable. Разъяренная хозяйка камня подала в камера, и прево Парижа потребовал от начальства Сорбонны примерного наказания виновных. Вийон, кой никогда не упускал случая принять участие в подобных развлечениях, единодушно с участниками выходки вынужден был на коленях просить прощения у
ректора.
В 1455 году истечении (года) случайного убийства священника Шермуа Вийон бежал из Парижа в Шеврез и Щуп-ля-Рен, где весело проводил время в объятиях нестрогой аббатисы монастыря Пор-Рояль. Передо смертью священник простил поэта, и Вийон подает два прошения о помиловании, которое от полгода было ему высочайше даровано. Но, вернувшись в Город на берегах Сены, уже перед Рождеством он связался с шайкой разбойников и принял соболезнование в ограблении теологического факультета в Наваррском коллеже.
Было украдено 500 золотых экю — начисление по тем временам немалая. И хотя Франсуа во присест ограбления всего лишь стоял на страже, он осмотрительно решил снова скрыться из столицы — надолго. Тогда а он написал и небольшую поэму «Малое завещание, или Лэ», в которой отписал свое несуществующее актив друзьям и знакомым.
В этой поэме Вийон представляет дело в такой степени, будто бы бежит из Парижа из-за неразделенной любви, а получай самом деле, чтобы подготовить ограбление своего богатого родственника, которое торопись всего, оно не состоялось. Профессиональным преступником Вийон малограмотный был и участвовал в ограблении коллежа, чтобы разжиться деньгами для того путешествия в Анжер, где хотел стать придворным поэтом «короля Сицилии и Иерусалима» Рене Анжуйского. Так эта попытка окончилась неудачей — Вийон не ужился около дворе герцога.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, в чем дело? длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
С рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан со всех концов.
Жизнь без приключений казалась Франсуа пресной, и в Анжере симпатия снова отличился. За какие грехи — неизвестно (говорили, будто даже ради хорошего ужина Франсуа был способен держи что угодно), но он был приговорен к повешению. В ожидании казни в тюрьме Вийон написал знаменитую «Балладу повешенного». Же приговор почему-то отменили и поэт каким-то по мановению волшебной палочки оказался на свободе.
С 1457 по 1460 годы о жизни Франсуа Вийона сносно точно не известно. Существуют предположения, что он был главарем шайки кокийяров, не более и не менее потому, что некоторые произведения поэта написаны на их жаргоне. Однако этот язык прекрасно знали и школяры, и бродячие комедианты, и священники — в их компании Вийон был способным странствовать все эти годы.
От жажды умираю по-над ручьем,
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни уходи – везде мой дом,
Чужбина мне – страна моя родная.
В 1460 году Вийон вслед за очередную из своих «проделок» вновь оказывается в заключении, так уже в тюрьме Орлеана. Амнистия в честь приезда малолетней дочери Карла Орлеанского Марии спасла его с смерти — в который раз!
Достоверно известно, что Вийон некоторое эпоха служил при дворе герцога Карла Орлеанского, а затем быть дворе герцога Жана Бурбонского, который даже пожаловал поэту полдюжины экю. Но дворцовая жизнь вскоре наскучила Вийону, и весною 1461 года он снова оказывается в родных пенатах — в тюрьме, возьми этот раз в городке Мен-сюр-Луар. О причине заключения поэта в тюрьму ходят самые невероятные предположения.
В любви и согласии одному из них, во время поэтического турнира быть дворе Карла Орлеанского Вийон похитил таинственный манускрипт с рецептом шартреза — «эликсира долголетия». Сигнатура этого ликера знали только три монаха монастыря Дворянин-Шартрез, которые давали обет неразглашения и которым разрешалось соприкасаться только друг с другом и не чаще трех раз в неделю.
Вийон но не только одержал победу в турнире, но и сумел выкрасть совет, что и стало причиной его ареста по приказу епископа Тибо д’Оссиньи. Что такое? случилось с рецептом дальше, неизвестно. Но, как бы в таком случае ни было, и эта история для Вийона закончилась с успехом: недавно взошедший на престол Людовик XI, проезжая через поп, по традиции помиловал всех преступников, а вместе с ними был освобожден и Франсуа Вийон. Сие было 2 октября 1461 года…
Но его жизнь сверху свободе оказалась не намного лучше, чем в тюрьме — случай об ограблении Наваррского коллежа не забыто, и Вийону должно прятаться в окрестностях Парижа. Здесь, скрываясь от правосудия, спирт и написал свое, пожалуй, самое значительное произведение — «Большое завещание».
Я душу смутную мою,
Мою тоску, мою тревогу
За завещанию даю
Отныне и навеки Богу
И призываю на подмогу
Всех ангелов – они придут,
В ожидании казни в тюрьме Вийон написал знаменитую «Балладу повешенного». А приговор почему-то отменили и поэт каким-то чудесным образом оказался на свободе
Сквозь облака найдут дорогу
И душу Богу отнесут.
Подвиги поэта переполнили чашу терпения его друзей, но тем далеко не менее они постарались добиться для него условного помилования, и по времени нескольких дней, которые ему все-таки пришлось вести в тюрьме (3—7 ноября), он был освобожден, дав ответственность возместить свою долю от украденных 500 экю.
В одном с писем прокурору после получения помилования он пишет: «Не сермяжная прав ли, Гарнье, я хорошо сделал, что апеллировал, не с носа) зверь сумел бы так выкрутиться». Создается впечатление, точно Вийон играл в очень опасную игру с жизнью и смертью, а ему доставляли определенное удовольствие опасность и риск, наполняли проживание остротой…
Через некоторое время любовь к приключениям опять заставила Вийона оставить, что он находится в черном списке полиции. И снова централ. На этот раз — Шатле. На этот раз — уличная хоть водой разливай, в которой был смертельно ранен папский нотариус. Вины Вийона в этом приставки не- было никакой — он просто присутствовал при потасовке. Однако, учитывая прежние грехи, его подвергли пыткам и приговорили к повешению.
Ходатайство о помиловании, поданное им, было, скорее, жестом отчаяния — рассчитывать на то, что его выпустят из тюрьмы, было смеху было!. Но 5 января 1463 года безумные надежды Вийона оправдались: смертную терзание заменили десятилетним изгнанием из столицы, «принимая в соображение дурную бытие поименованного Вийона». Он, обращаясь к суду, пишет «Балладу суду» с просьбой доставить ему отсрочку исполнения приговора на три дня. Некто ее получает и 8 января 1463 года покидает Париж. В большей мере о нем никто ничего не слышал. Достоверно известно одно: в 1489 году, кое-когда Пьер Леве издал первый сборник его стихов, Вийона сделано не было в живых…
Господь простит – мы знали воз) (и маленькая тележка) бед.
А ты запомни – слишком много судей.
Ты можешь жительствовать – перед тобою свет,
Взглянул и помолись, а Бог рассудит…
